В конце 80-х и начало 90-х, когда советская эпоха расползалась, оставляя после себя горы никому не нужного мусора, вместе с нею растаяло и чувство единства, общей идентичности людей, переживших ее кончину. То, что неожиданно проявилось на месте самосознания homo soveticus, напоминавшего старый и порядком загаженный сугроб по весне, невозможно было
(
Read more... )